Глухой ночью в горной долине вез меня арбакеш, равномерно ударяя плетью по лошади в такт ее бодрого шага и мурлыча однообразную песню.
Хлюпающая левая задняя подкова особенно громко и гулко ударяла о камень, по временам колеса арбы неприятно скрипели о щебень. Арбакеш и его лошадь казались единственными живыми существами в этой погруженной во мрак и уснувшей долине. Но вот издали стал доноситься какой-то неопределенный шум. Большая черная скала всплыла сбоку и опять слилась с темнотой. Резким холодом дохнуло с ручья. Мы завернули направо, и шум сразу усилился. Теперь уже ясно можно было различить отдельные сиплые голоса мужчин и визгливые крики женщин и детей, трескотню трещеток, а вот и ружейный выстрел гулко прокатился по долине. «Чушка» — односложно и равнодушно ответил на мой удивленный вопрос о причине шума арбакеш, что, впрочем, нисколько не удовлетворило мое любопытство, и опять затянул свою песню. Еще один поворот, и на фоне костров вырисовались отдельные здания и деревья, а также тени движущихся людей, издававших неистовые крики. Загадочное явление объяснялось просто: население пыталось оградить свои созревшие посевы кукурузы и бахчи от кабанов (чушка по-местному). Звери эти широко распространены по всему Кавказу и Средней Азии, а также на Дальнем Востоке, где наносят значительный вред нолям и бахчам.
Bo многих местах кабаны встречаются в огромном количестве. Достаточно увидеть значительные площади, сплошь нарытые, как бы вспаханные ими, густые сети троп, проложенные в камыше и кустарниковых зарослях, попадающиеся на каждом шагу лежки и поломанные и втоптанные в землю плантации кукурузы, чтобы составить представление о числе этих зверей.
Однако видеть в кабане только вредителя было бы совершенно неправильно. Промысел кабанов за последние годы чрезвычайно развился, и теперь добывается значительное количество кабаньих шкур и кабаньего мяса. Охотятся на кабанов различными способами: и подкарауливая ночью на местах кормежки, я с загоном, но наиболее распространена охота с собаками, которые нападают и задерживают зверя до прибытия охотника. Для этих целей во многих местах Кавказа и Средней Азии специально держат крупных и злобных собак, не представляющих, однако, особой породы.
До последнего времени кабан не составлял у нас предмета настоящего промысла, за ним охотились почти исключительно ради собственного употребления, причем от убитого зверя использовалось, как правило, одно мясо, да и то часто не полностью, шкура же и щетина пропадали без всякой пользы. Только местами, главным образом на Кавказе, из кожи делали очень прочную обувь, а щетина, выдернутая из еще не успевшего остыть кабана, находила сбыт на щетки. Более или менее плановая заготовка кабана у нас началась лишь с 1930 г. В настоящее время налаживается правильный кабаний промысел, и приняты меры, чтобы никакая часть убитого кабана не пропадала. На местах добычи организована сеть посолочных пунктов и коптилен для мяса, а шкура, дающая превосходную кожу на подметки и верхний товар, седла, сундуки, чемоданы и другие изделия, поступает на склады Союзкожи; наконец, отдельно собираются щетина, подшерсток и клыки.
Кабан имеет в общем большое сходство со своим ближайшим родственником и прямым потомком — домашней свиньей. Есть и отличия. В диком кабане нет и тени неуклюжести свиньи. Это подвижной, мощный зверь, легко носящий свое тяжелое, но сбитое туловище на сравнительно коротких крепких ногах, в случае нужды стремительно бросающийся на врага и умеющий постоять за себя как при нападении хищника, так и в бою с соперником в период спаривания. Особого внимания как защитное приспособление к такого рода боям заслуживает так называемый калкан, покрывающий переднюю часть тела животного и представляющий уплотненную кожу, напоминающую хрящ или мозоль, которая даже топором рубится не легко. Калкан начинается от задней части шеи, проходит через лопатки и оканчивается на боковых частях труди. Будучи сравнительно тонким на спине и на верхней стороне иней, калкан достигает на боковых частях груди и лопатках до 4 см толщины, представляя как бы два щита, покрывающие бока животного. У молодых особей калкан недоразвит, у взрослых кабанов летом он сравнительно тонок и достигает наибольшего развития в ноябре и декабре перед течкой. «Толстый слой калкана, покрывающий переднюю часть туловища животного, — говорит известный охотник-натуралист и знаток кавказских зверей Н. Я. Динник, — делает вид его очень внушительным и страшным». И далее — «если принять во внимание, с каким остервенением кабаны дерутся во время течки и какие страшные раны они способны наносить своими острыми клыками, достигающими у старых самцов в длину 14 см, то легко понять, какое важное значение имеет для кабана калкан. Бросаясь один на другого, разъяренные кабаны стараются нанести друг другу раны своими клыками, и, конечно, чаще всего им приходится ранить и быть ранеными в бока передней части тела, т. е. в плечи, по лопаткам или по ребрам. На этих местах у каждого старого кабана можно видеть рубцы от более или менее значительных заживших уже ран; у некоторых кабанов весь калкан бывает иссечен множеством мелких порезов, проколов и даже простых царапин. Все это, конечно, следы кровавых турниров ослепленных ревностью самцов. Вот тут-то калкан, представляя своего рода панцирь, и спасает часто кабана от верной смерти».