Человек, вполне естественно, стремится знать цену делам своим. Проблема заключается в характере оценки.
Все ли можно мерить на деньги? Подавляющее большинство читателей, надеюсь, ответят отрицательно. Добрые поступки, сотворение красоты, защита гуманности и еще многое-многое другое выше всяких денег. Достаточно того, что все это существует, вдохновляет нас, облагораживает жизнь.
Но вот от ученых и проектантов, участвующих в создании заповедников, от людей, которые работают в этих заповедниках, от всех пекущихся о сохранности девственной природы, заботящихся о том, чтобы потомки увидели и получили в свои руки хотя бы часть прекрасного первозданного мира, требуют: дайте экономическую оценку целесообразности организации и результатов деятельности государственных заповедников! Экономическую! Вы «изымайте» из сферы хозяйственного использования существенные природные ресурсы. Докажите, что это необходимо и оправдывает себя. Докажите при помощи прямых экономических выкладок, в рублях и копейках!
Несомненно, такие требования нередко исходят от людей, лишенных экологического мировоззрения, порождаются их неспособностью постичь непреходящую (и все возрастающую) роль живой природы в жизни современного общества, попадающего под пресс цивилизации. Эти требования, в конце концов,— дань шаблонному подходу к организации и оценке всех разнообразнейших сфер человеческой деятельности. Планы так планы, всем так всем, рубли так рубли… Но от осознания подобных вещей легче не становится и решение проблемы не облегчается.
Когда в кругу специалистов, сочувственно относящихся к идеям охраны природы, возникает разговор о критериях оценки работы заповедников, я считаю возможным утверждать: заповедник «окупает» себя самим фактом своего существования. Он сам — свое оправдание! Ученые, специалисты выбирали для него место, создавали на базе общепринятых научных взглядов о необходимости системы особо охраняемых природных территорий. Развитие и совершенствование такой системы определяется решениями съездов КПСС, основными направлениями деятельности нашего государства. Если теория в принципе верна (а в этом никто не сомневается), проектанты добросовестно и квалифицированно справились со своей задачей — о чем же еще может идти речь? Нужно иногда с профессиональных позиций анализировать обоснованность организации заповедника, качество и результаты его работы, но это не имеет никакого отношения к поискам стандартных экономических аргументов.
Для единомышленников и широко мыслящих людей подобные доводы кажутся убедительными. Но есть ведь и иные. Кроме того, живучи бдительные инструкции…
Приходится от эмоциональных, логических доводов в защиту права заповедников на существование переходить к доказательствам специальным. Без них, видимо, не обойтись.
Н. Ф. Реймерс разъясняет:
«Весь опыт человечества говорит о том, что природные охраняемые территории изымаются из традиционного хозяйства в целях особо значимого их использования (выделено Н. Ф. Реймерсом, — В. Д.), дающего больший (то же. — В. Д.), чем обычная эксплуатация, социально-экономический и экономический эффект.
Таким образом, природные охраняемые территории не вообще изымаются из хозяйственного использования, а лишь из эксплуатации другого, коренного типа, с преобразованием экологических систем или с отчуждением значительной массы природного продукта за пределами рассматриваемого участка».
Эта констатация имеет принципиальный характер. Она побуждает отказаться от косного и явно устаревшего подхода к понятию «использование» применительно к природным ресурсам и позволяет трактовать его с современных позиций. В самом деле, почему, срубив дерево, мы «используем» его, а оставя на корню и вдыхая порождаемый им кислород или любуясь его красотой, делаем что-то другое? Почему только вырубка целого лесного массива может считаться экономически полезной акцией, а сохранение массива со всеми его многообразнейшими полезными прижизненными свойствами — это злонамеренное «изъятие» ресурсов? Не вяжутся такие взгляды с новым пониманием роли природы в жизни человечества…
Особо охраняемые территории, в том числе и государственные заповедники, выступая в качестве пользователей нетрадиционного, «высшего», по словам Реймерса, характера, выполняют несколько очень важных функций. Перечислим их, воспользовавшись размышлениями на эту тему некоторых ученых.
Функция первая — ресурсосберегающая. Суть ее предельно ясна. В заповедниках сохраняются геологические объекты, атмосферный воздух, почвы, воды, живые организмы. Конечно, все они в той или иной мере испытывают внешние антропогенные воздействия, особенно — такие подвижные и не привязанные к определенной территории, как атмосферный воздух; важно, что сами заповедники не имеют источников воздействий, серьезно расстраивающих состояние природных ресурсов.
Из этой функции вытекает вторая — ресурсообогащающая. Выше упоминалось о значительной резерватной роли заповедников. Они сберегают генофонд растительного и животного мира, в том числе редких, грозящих исчезнуть форм организмов. Растения и тем более животные естественным путем покидают границы резерватов, населяя окрестные территории. Это — одно из проявлений ресурсообогащающей функции. Примеров подобного рода привести можно немало. Широко расселилась гага обыкновенная, долго и упорно охранявшаяся в Кандалакшском заповеднике. В низовьях Волги благодаря нерестилищам, опекаемым в Астраханском заповеднике, удается поддерживать промысловые запасы таких ценных видов рыб, как лещ, вобла, сазан и многие другие. И так далее, и тому подобное.
Человек неоднократно ускорял этот процесс путем отлова и искусственного расселения различных видов диких животных, переноса в новые места растений. Сейчас столь активный метод применяется реже, но в принципе он возможен.
Заповедники действуют как накопители и охранители влаги, важные регуляторы гидрологического режима. Нагляднее это видно тогда, когда они расположены в истоках рек, в верхних частях речных бассейнов. Вода с охраняемых территорий течет обильная, чистая, не «обогащенная» промышленными и бытовыми отходами.
Сколько раз доводилось любоваться прозрачными водами рек Лапландского заповедника — Нявки, Чуны, Мавры, берущими начало в первозданных горных тундрах! А стремительные реки заповедников Северного Кавказа? А бурная и своенравная Давшинка, несущая свои кристальные воды в Байкал? А синее Кроноцкое озеро, окруженное вулканическими горами и изливающееся в Тихий океан красивейшей Кроноцкой речкой? А… Наверное, не хватило бы целой книги для одного только перечня ручьев, рек и озер, вырванных заповедниками из слишком тесных объятий технического прогресса.
Однако, кроме поверхностного стока, существует и подземный, питаемый с заповедных площадей. Он, несомненно, велик и нужен, правда, знаем мы о нем пока недостаточно.
…Выйдя из вертолета в центре Саяно-Шушенского заповедника, мы сразу ощутили чистоту и аромат таежного воздуха, насыщенного кислородом раскинувшейся вокруг первозданной кедровой тайги. Но ведь растительность всех заповедников России, и особенно лесная, из года в год, изо дня в день работает над пополнением баланса этого жизненно важного газа. Он в неизмеримо меньшей степени потребляется в заповедниках, чем за их пределами. Со своеобразными кислородными подушками можно сравнить зеленые угодья. И значение их тем больше, чем выше загрязненность воздуха в окрестностях.
Растительность заповедников ассимилирует углекислый газ, понижая его общее содержание в атмосфере, очищает ее (иногда не без ущерба для себя) от различных вредных примесей. Следовательно, она играет также роль фильтра. А подобные фильтры так необходимы сейчас повсеместно!
Трудно переоценить информационную функцию заповедников. С одной стороны, они «обслуживают» науку, поставляя данные для познания биосферы, ее жизни и изменений, для выявления и лечения ее болезней, вызванных антропогенными воздействиями. О многом уже сказано при характеристике заповедной науки. Хочется еще раз обратить внимание, подчеркнуть: без природных эталонов, без учета полученных в результате их изучения выводов невозможно правильно распоряжаться биологическими природными ресурсами на эксплуатируемых территориях, в колхозах, совхозах, лесхозах, леспромхозах, рыбных и охотничьих хозяйствах. Современные ошибки природопользования — преимущественно из-за того, что мы до сих пор не осознали эту важнейшую истину.
С другой стороны, информационная функция заповедников — просветительская. В расчете на те миллионы людей, которые с восторгом смотрят кинофильмы и телевизионные передачи, читают книги и статьи о заповедниках, которые неиссякаемыми потоками текут в летние месяцы через заповедные музеи. Роль заповедников в природоохранном и экологическом просвещении населения чрезвычайно заметна и должна быть еще усилена. Человек, посетивший заповедник, не только узнает больше о живой природе — он становится ее защитником. И кто знает, от каких необоснованных экологических решений удержал визит в заповедник людей, решающих судьбы природы. Конечно, людей, которые хотят видеть реальные противоречия между развитием техники и нуждами природы и готовы искать достойный выход из этих противоречий.
Социальная функция… Она вбирает в себя немало из упомянутого и еще сверх того. Например, улучшение здоровья и повышение работоспособности населения, что касается не только тех, кто живет в самих заповедниках (таких меньшинство) и в их окрестностях, где, разумеется, более благоприятные условия для жизни людей. Нет! Всякий, кто посетил заповедник, полюбовался — хотя бы на расстоянии — его красотами, кто регулярно знакомится с заповедной природой по телепередачам и кинофильмам, тот получает мощный эмоциональный заряд, далеко не безразличный для самочувствия и работоспособности. Да и положа руку на сердце: разве сама мысль о существовании заповедников не облегчает нам реакцию на очередные «проделки» неугомонной технической цивилизации? Совершен очередной рывок в «покорении природы», создано «спорное» водохранилище, вырублен массив кедрового леса, допущен залповый выброс промышленной грязи в чистый до того водоем… Легче переносить все это, когда знаешь, что есть уголки природы, навеки выведенные из-под угрозы хозяйствования недальновидного и агрессивного деятеля. Больше шансов на активный отпор «преобразователям». Наличие системы заповедников улучшает нравственное здоровье нации.
Ну и, наконец, синтетическая функция заповедников — сохранение экологического баланса, поддержание природного равновесия, регионального и общего, биосферного. Очевидно: без хорошо продуманной
и достаточно обширной сети природоохранных территорий, среди которых по важности лидируют именно заповедники, это равновесие (серьезно уже поколебленное) абсолютно немыслимо.