К самым ценным птицам далекого севера относится знаменитая своим мягким теплым пухом гага.
В наших пределах, встречается несколько видов этих нырковых уток, и хотя все они выстилают гнезда пухом, но промысловое значение имеет только самая крупная из них, обыкновенная гага, так как только она одна из всех гаг является колониальной птицей, прочие же виды устраивают свои гнезда поодиночке, далеко разбросанными друг от #друга по безбрежной приморской тундре, так что сбор пуха чрезвычайно затрудняется. Обыкновенная гага гнездится у нас, с одной стороны, по островам и побережью европейской части Северного Ледовитого океана, с другой, — на крайнем северо-востоке азиатского материка по берегу Чукотской земли и прилежащим островам, спускаясь в Берингово море к югу до Командорских островов. Для своих гнездовых колоний гаги выбирают плоские, скалистые или каменистые берега, защищенные от господствующих ветров и трудно доступные со стороны суши их главным врагам — песцам и лисицам. Особенно охотно гнездятся они на небольших островках, где упомянутые хищники отсутствуют, по крайней мере, в летнее время. Со скалистыми берегами гаги связаны и питанием: их основную пищу составляют различные морские моллюски, особенно ракушки-мидии, которые сидят во множестве на скалах и отсутствуют по песчаным и глинистым берегам. Наконец, выбор берегов, укрытых от сильных ветров, объясняется тем, что в местах с сильным морским прибоем бедней прибрежная фауна мелких морских животных, составляющих пишу гаги, и тем, что птице и особенно птенцам ее, которые вскоре по вылуплении отправляются в море, сильные волны затрудняют плавание и ныряние в поисках пищи. Летом на севере ветер дует с моря, ввиду этого на островах гаги предпочитают гнездиться вдоль южного берега, а на материке и по северным берегам островов они выбирают для гнездовий преимущественно закрытые бухты, тихие зализы и проливы.
У гаг, как у большинства уток, очень резко выражен половой диморфизм, т. е. внешние различия между полами. В то время как самка окрашена в скромный одноцветный наряд буроватого цвета, равномерно испещренный мелкими крапинами и полосками, самец, особенно в брачном пере, — очень красивая птица. Верхняя часть головы, шея, грудь и вся спина белого цвета, брюхо ярко черное, того же цвета лоб и две полосы, продолжающиеся за глаза. В то время как спина чисто белая, верхняя часть шеи с боков имеет зеленоватый, а грудь — розоватый налет. В этом наряде, по образному выражению одного автора, сочетались белые снега, черные скалы, зеленоватый морской лед и нежный, северный отблеск зари, т. е. основные цвета далекого севера — родины гаги. Но не эти яркие перья составляют ценность птицы, а скромный сероватый пух самки, который она выщипывает с груди, выстилая внутреннюю часть гнезда. Но раньше, чем говорить о нем подробней, ознакомимся в самых общих чертах с жизнью гаги.
Зимой гаги держатся большими стадами на мелководных незамерзающих участках полярного моря, ныряя на глубину до 3 м за пищей. Ее пышный, теплый пух, защищенный от смачивания плотным оперением, и толстый слой подкожного жира превосходно защищают тело птицы от ледяной воды. Но все же на зиму значительная часть гаг, гнездящихся, у наших европейских берегов, откочевывает к берегам Норвегии, в область более теплых вод Гольфштрема, и их место занимают по-видимому новоземельские особи. Таким образом, хотя гаги круглый год держатся в наших прибрежных водах, но в большинстве случаев это не одни и те же особи. Мы имеем, следовательно, явление, сходное с перекочевками серых ворон: птицы эти круглый год встречаются в средней полосе, но, как выяснено кольцеванием, вороны, гнездящиеся здесь, на зиму откочевывают к югу, и их заменяют особи из более северных областей. К началу апреля гагачьи стада начинают разбиваться на более мелкие группы и приближаться к местам гнездовий. В это время уже можно наблюдать как отдельные сбившиеся пары, так и нескольких самок при одном самце, и, наоборот, нескольких самцов при одной самке. Самцы усиленно ухаживают за своими подругами» издавая характерные крики, напоминающие издали воркованье голубя. «Чем ближе к весне» — пишет Формозов, — тем чаще си всех сторон доносится этот как будто слабый крик, в действительности слышный издалека даже при грохоте прибоя, рокоте прибрежной гальки и булькании ручьев, падающих с гор. Токующий селезень привстает на воде, опираясь на хвост и слегка взмахивая крыльями; шея его откинута назад, клюв то лежит на груди, то вздергивается отвесно кверху, в такие моменты и слышится воркующим крик. Белоснежные «агукающие» самцы, то и дело показывающие над водой свои мерные «жилеты», бурые самочки, рассыпавшиеся по скалам или в дремоте качающиеся по стеклянной глади вод, — истинное украшение тихих островов, бухт и заливов». Гнезда устраиваются в более или менее защищенных от ветров местах, в трещинах скал, между валунами, в ямках торфа, под прикрытием скалы и т. п. «Расстояние от гнезда до моря, — говорит Формозов, — весьма непостоянное: одни помещаются в 2—3 м от границы, которой достигают при высокой воде брызги волн, огромное большинство располагается на склонах не далее полукилометра от берега, по некоторая часть на вершинах и у альпийских озер—з километре и более от соленой воды. Высота расположения гнезд от уровня моря также весьма разнообразна — от одного-двух до нескольких сотен метров, но почти всегда кратчайший путь от гнезда к берегу ведет по впадинам, долинам и по не слишком крутому склону». В местах, где птиц мало тревожат, колонии содержат сотни гнезд, расположенных в непосредственной близости друг от друга. Само гнездо устраивается на подстилке из растительного материала. Внутренняя пуховая выстилка особенно толста на дне лоточка, края же его обычно содержат более или менее значительную примесь растительных веществ. Вообще количество пуха в гнёздах очень различно, в то время как некоторые из них содержат до 40 г его, другие даже в неочищенном виде, вместе с растительным веществом, весят всего 10—15 г. Сказанное относится к гнездам с первой кладкой, если же первое гнездо разорено, то птица делает второе, содержащее значительно меньше пуха. Сидит самка на яйцах очень крепко, так что не покидает гнезда, даже если коснуться ее рукой. Первое время высиживания она еще слетает для кормежки, прикрывая на время отсутствия яйца пухом и веточками, но чем дальше идет насиживание, тем реже становятся отлучки и, наконец, совсем прекращаются, так что птица питается уже исключительно за счет собственного жира. Число яиц, размеры которых достигают гусиных и имеют гладкую глянцевитую скорлупу зеленоватого или желтоватого цвета, бывает обычно 3—8, чаще 4—6, но иногда их бывает до 12 и даже больше. Насиживание длится 28 дней. Молодые, иногда имеющие всего полуторасуточный возраст, отправляются в морс, где проводят большую часть времени на воде, храбро плавая по его бурным волнам под покровительством матери.
Таким образом, гаги уже с самого раннего возраста приучаются жить на границе между кипящим морем и черными береговыми валунами.
Осенью, в октябре-ноябре, происходит осенняя линька, птенцы откочевывают на зиму в более теплые участки моря. Однако нередко птицы, особенно самцы, у которых отлет начинается раньше, чем у самок и молодых, линяют уже далеко от мест своих гнездовий.
Кроме лисиц, песцов и собак, значительный вред гаге причиняют вороны, поморники и крупные чайки, которые расклевывают яйца гаги и пожирают ее птенцов. Особенно вредна крупная темноспинная морская чайка, которая, по наблюдениям Формозова, не только кормится сама, но и выкармливает птенцов кровавым желтком яиц других птиц, главным образам гаг.
«Следует иметь, однако, в виду, — пишет Формозов, — что известное, не слишком большое число крупных чаек необходимо для благополучия гагачьей колонии, среди которой гнездятся эти морские разбойники. Имеются определенные наблюдения для Гренландии, Аляски и других мест, указывающие, что гаги охотнее занимают островки, на которых гнездятся 2—3 пары морских чаек, или живут поблизости кречета. Юиты считают названных птиц «хорошими сторожевыми собаками», не допускающими к острову песцов и лисиц».
Этот факт еще раз показывает, насколько сложны взаимоотношения, существующие между животными, насколько сложны жизненные связи, которые соединяют организмы в один биоценоз.
Достоинства гагачьего пуха, заключающиеся главным образом в его исключительной легкости и плохой теплопроводности, были оценены в полной мере северными народами, издавна употребляющими его для различных изделий. И до сих пор пух этот по своим качествам является не превзойденным никакими искусственными тканями, так что ценность его с годами не только не падает, а, наоборот, все поднимается. В странах Западной Европы, где водится эта птица, главным образом в Норвегии и в Исландии, уже несколько сот лет промысел ее носит культурный характер. Гаг оберегают от естественных врагов, пух берут со строгим расчетом, чтобы не нанести ущерба будущему поколению, обыкновенно лишь после того как птица, выведя детей, оставила гнездо, устраивают искусственные гнездовья, для чего сооружают особенные стены из камней, оставляя между ними большие пустоты, или складывают известным образом куски торфа; молодых, которые в значительном количестве гибнут во время своего странствования к морю, бережно переносят через опасные места в кошелках и т. д. Благодаря такому отношению в указанных странах гага не только значительно увеличилась в числе и многочисленней близ селений, чем вдали от них, но стала полудомашней птицей, гнездящейся в непосредственной близости человеческого жилья, под навесами для лодок, во дворах и даже в самих жилых помещениях. Не то было у нас на Мурманском побережье и островах Белого моря, на Новой Земле и т. д. Здесь гнезда не только разорялись самым безжалостным образом ради пуха, но и яйца забирались полностью, хотя часто их тут же выбрасывали, если они оказывались сильно насиженными. Еще в 1924 г., по подсчету Некрасова, в районе Соловецких островов было разорено до 95 проц. гагачьих гнезд, и только благодаря особой охране в 1925 г. процент этот удалось понизить до 50. Зачастую убивалась и сама птица, хотя мясо ее плохого качества и «мертвый» пух, т. с. пух, выщипанный с убитой птицы, малоценен, и шкурка птицы стоит всего 70—90 коп. В результате такого хищнического истребления количество гаг в наших пределах с годами сильно уменьшилось, а из некоторых мест они и совсем исчезли, и наша страна, занимавшая когда-то первое место в отношении добычи гагачьего пуха, теперь собирает его в ничтожном количестве. Так, по данным Германа, в 1803 г. из России было вывезено гагачьего пуха на 137 681 руб., а в следующем году — на 111 494 руб. Если принять, что в то время 100 г его стоили 4 руб., то получается 12 000—14 000 кг, а так как Герман считает, что было вывезено лишь 0,25 добытого в стране пуха, то мы получаем цифры в 48 000—56 000 кг. По данным проф. Мензбира от 1902 г., «сто лет назад ежегодно вывозилось за границу гагачьего пуха более, чем на 603 000 р.».
«Размеры пашей современной добычи, — говорит Формозов в недавно вышедшей книге о гаге, — за отсутствием соответствующих данных указать невозможно; несомненно одно—она необычайно сократилась, и все, что приходит сейчас в Москву, измеряется двумя-тремя сотнями килограммов; количество пуха, поступающее в распоряжение торгующих организаций Севера, также незначительно (в 1928 г. в Маточкином Шоре было заготовлено 80 кг и в становище Русанова — 250 кг)». Названный автор предлагает ряд мер к поднятию нашего промысла, как-то: полное запрещение охоты на гагу; организация всемерной борьбы со сбором ее яиц; организованный сбор пуха в сроки, стоящие возможно ближе к концу насиживания, когда птица особенно привязана к гнезду и, согнанная, быстро возвращается, к нему, не давая возможности чайкам и поморникам расклевать яйца; сбор пуха из уже покинутых гнезд; устройство, по возможности, охраны на 30—40 дней кладки и высиживания и т. д.
Заграничный опыт, а также последние обследования, которые производились у нас, ясно показывают, что при благоприятных условиях можно получить превосходные результаты. О доходности же гаги можно судить по тому, что каждое гнездо в среднем дает 20—30 г чистого пуха. Гага живет более 20 лет, а размножается, начиная уже в возрасте трех (реже двух) лет. Принимая же во внимание, что птица эта колониальная, с небольшого участка бесплодного берега можно получать поистине огромный доход.