Нелегкая судьба «Лосинки»


Хотя не подошел еще к концу рассказ о заповедниках, нам придется ненадолго отвлечься и вспомнить о государственных природных национальных парках.

Во-первых, они тоже относятся к особо охраняемым природным территориям и имеют заповедные зоны. Во-вторых, именно национальные парки призваны решить большую проблему, о которой говорилось в предыдущей главе,— обеспечить людям возможность любоваться красивыми и самобытными уголками родной природы. В отличие от заповедников доступ в эти природоохранные учреждения, за исключением заповедных участков, не закрыт, он должен быть лишь очень строго продуманным и упорядоченным.

…Если ехать по Московской кольцевой автодороге от Щелковского шоссе к Ярославскому, то на 99-м километре вы увидите поворот вправо, в лес, и причудливую надпись на деревянном столбе: «Лосиный остров», 1496 год». А рядом более подробный текст, разъясняющий, что дорога ведет в государственный природный национальный парк «Лосиный остров» и что вход и въезд в него без разрешения администрации запрещен. По этой дороге я езжу около двадцати лет на работу, в Центральную лабораторию охотничьего хозяйства и заповедного дела. И было время, когда и столб, и плакат при въезде в лесной массив отсутствовали. К их появлению я считаю причастным и себя. Пока, правда, не знаю, можно ли этим гордиться. Очень уж сложные события были вызваны к жизни в 1972 году, когда я проявил инициативу и в «Вечернюю Москву» ушло из лаборатории письмо небольшой группы ученых, в котором обращалось внимание на угрозу, нависшую над последним естественным лесным массивом ближнего Подмосковья. Письмо было напечатано и прочитано высоким руководством. Последовало указание в соответствующие организации. С этого-то и началась современная часть истории национального парка «Лосиный остров».

У охотоведов отношение к нему особое. Когда-то, еще в 20-х годах, здесь, у южной окраины лесного массива, размещалась Центральная опытная лаборатория лесного дела, которая занималась и вопросами охотничьего хозяйства. В ней еще молодыми трудились многие зоологи и охотоведы, ставшие затем видными учеными. «Лосиный остров», или «Лосинка», был колыбелью отечественного охотоведения.

Удивительное совпадение. Наша охотничья наука зародилась в местности с интереснейшей историей. Здесь некогда находились подмосковные охотничьи угодья первых русских царей (отсюда и столь давняя дата на деревянном столбе). Здесь издревле придерживались охотничьих законов, практиковали строгие запреты на охоту и всякие виды хозяйственного пользования. Благодаря им сохранился до наших дней обширный лес, с дичью, с богатствам живой природы. И вот — лаборатория…

В 30-е годы «охотничья судьба» «Лосинки» была счастливо продолжена. В нескольких километрах от нее, в Балашихе, возник единственный в мире (и последний) Московский пушно-меховой институт, и стоявший неподалеку лесной массив был передан ему в качестве учебно-опытного хозяйства.

Я был в нем на учебной практике в 1950 году. Удержусь от искушения подробно поведать об этом чудесном времени, почти у каждого из читателей данной книги были свои счастливые дни узнавания однокурсников и совместного вживания в будущую профессию. Упомяну только, что «Лосинка» была благословенной и красивой землей. Трудно было представить себе, что всего в пяти километрах начинается окраина Москвы. Абсолютная тишина (автомагистраль рассекла лесной массив через добрый десяток лет), чистейший воздух, цветы, птицы. Мы имели возможность слушать эту тишину и наслаждаться ею, ибо сумасшедшая эпоха портативных магнитофонов и транзисторов еще не нагрянула.

«Пушмех» в 1956 году закрыли, так как, по мнению автора одного фельетона, охотникам было не место «на асфальте». Студентов-охотоведов вывезли в Иркутский сельхозинститут, поближе к «охоте» (фельетонисту было невдомек, что охотничьи угодья Центральной России гораздо продуктивнее огромных, почти безжизненных пространств тайги). Уникальный звероводо-охотоведческий факультет разорили. Остракизму подвергся также Институт охотничьего хозяйства, который с Дмитровского шоссе, по тем же самым причинам, отправили в город Киров, где он, оказавшись отрезанным от родственных научных учреждений, до сих пор не может полностью прийти в себя от скороспелой реорганизации.

Учебно-опытное хозяйство института в «Лосинке», естественно, прикрыли. Но охотничье прошлое, по-видимому, продолжало влиять на события. Несколько лет здесь существовал участок Озернинского (Рузского) государственного охотничьего хозяйства. А в 1968 году все вернулось на круги своя. Громадное многопрофильное и быстро развивавшееся охотничье хозяйство России не могло существовать без своего научного центра. Он был создан и размещен в «Лосинке». И это косвенно привело к появлению… национального парка.

Чем было вызвано то, упоминавшееся уже, письмо в газету? Какие беды надвигались на «Лосинку»?

Наши градостроители и проектировщики, пекущиеся о досуге горожанина, подчас мыслят парадоксальными категориями. Им представляется, что господь бог, создавая природу, не предусмотрел в ней условий для комфортабельного отдыха человека. Лесные чащи, болота, ручьи и реки с зарослями трав и кустарников по берегам — куда все это годится? Нет, природа нуждается в «благоустройстве»! Такими вот, без преувеличения, концепциями и руководствовались почтенные архитекторы, когда в конце 60-х годов разрабатывали проект северо-западной зоны отдыха Москвы (сюда входил и Мытищинский лесопаркхоз, или, иными словами, «Лосинка»). Познакомившись с документом, мы в лаборатории пришли в ужас. Последний естественный подмосковный лесной массив предполагалось расчленить сетью автодорог и прогулочных троп, устроить асфальтированные автостоянки, оснастить целой «индустрией отдыха». На месте Мытищинского болота, уже изрядно изуродованного торфоразработками, но все еще сохранявшего и «крепкие» участки, и своеобразный растительный и животный мир, намечалось сооружение водохранилища с искусственными пляжами и лодочной станцией. Для этого, разумеется, должны были изрядно потрудиться земснаряды и бульдозеры — «выкорчевать» уникальное подмосковное урочище со всей его «природной начинкой»… Впрочем, что тут удивляться? Ведь для «блага человека» обрекались на вымирание и уничтожались «бесперспективные» деревеньки, строились в селах безликие пятиэтажки, осушались богатейшие озера, спрямлялись реки. И позорная переброска на юг части стока северных рек также мыслилась во имя лучшего будущего. Чего не сделаешь для «блага человека», если не желаешь или не умеешь выяснить его истинные потребности?..

Просто протестовать против проекта «северо-западной зоны отдыха» было бесполезно, его уже утвердили, и только временное отсутствие средств спасло «Лосинку» от «преобразования». Требовалась конструктивная идея. И она нашлась: национальный парк! Такое предложение уже неоднократно выдвигалось учеными, но было забыто. А оно могло и должно было сработать. Спасая природу «Лосиного острова» от уничтожения, национальный парк не лишал москвичей возможности отдыха, а напротив, увеличивал их. Бездумное лежание под солнышком на берегах очередного искусственного моря предлагалось заменить динамичным познавательным отдыхом — рекреацией. Предложение было принято.

Что же такое национальный парк? Мы уже затрагивали коротко этот вопрос. Некоторые, даже сведущие в делах охраны природы отечественные ученые отождествляют иногда заповедники и национальные парки. И ошибаются. Речь идет о разных формах, и у каждой свои особенности и задачи. Чтобы убедиться в сказанном, заглянем в действующее Типовое положение. Там утверждается, что государственные природные национальные парки образуются для сохранения природных комплексов, имеющих особую экологическую, историческую и эстетическую ценность в силу благоприятного сочетания естественных и культурных ландшафтов, и использования их в рекреационных, просветительских, научных и культурных целях.

Следовательно, национальные парки охраняют особо ценные экологически природные комплексы со всеми входящими в них объектами живой и неживой природы. Часть территории может изыматься из хозяйственного оборота и передаваться им. И в том и в другом — их несомненное сходство с заповедниками. Но в них еще сохраняются памятники истории и культуры, а это уже не задача заповедников. Главное же отличие в том, что на национальные парки возложено создание условий для массового туризма и отдыха, для ознакомления с природой, культурными и историческими памятниками. Если заповедники будут выполнять аналогичную миссию, они утратят специфику и потеряют право на существование в своем качестве.

Различия в задачах заповедников и национальных парков неминуемо ведут к различиям в режиме закрепленных за ними площадей. Территория заповедника — единое целое, подлежащее абсолютной охране. Территория национального парка непременно делится на функциональные зоны. Одна из них, основная, наличие которой обязательно,— заповедная. В ней сберегается нетронутая или слабо измененная природа, и свободное посещение ее запрещено. Это — истинный заповедник внутри национального парка. Число и назначение прочих зон может быть разным.

Российская Федерация еще не приобрела собственного положительного опыта работы с национальными парками. И мы возьмем пример наших западных соседей, эстонцев, которые давно осознали необходимость такой формы охраны природы. В Эстонии расположен старейший национальный парк страны — Лахемааский. Соответственно принятому в нем зонированию ландшафты делятся на две группы: природные и культурные. В природных выделяются резерваты и ландшафты с регулируемым использованием.

Резерватов, то есть, по существу, заповедных участков, четыре: в первом охраняется часть леса и верховое болото, во втором — верховое болото с небольшими озерами, в третьем и четвертом — участки лесов различного типа. В общей сложности резерваты занимают 4136 гектаров, или 6,5 процента площади национального парка.

В ландшафтах с регулируемым использованием не прекращаются те виды хозяйственной деятельности, под влиянием которых эти ландшафты сформировались. Они «под регламентом», посещение их (с учебными и культурными целями) ограничено. К ним приурочен познавательный туризм. Здесь проложено около 10 природно-учебных троп протяженностью до 15 километров каждая. Тропы соответствующим образом оформлены, с «наглядной» информацией; кроме того, их описание дано в специальных путеводителях. Организованные группы посетителей, продвигаясь по тропам, получают полное представление о природной обстановке: какие растут травы, кустарники и деревья, с какими почвами и участками рельефа они связаны, каких птиц можно встретить в тех или иных типах насаждений и т. п. Все это сочетается с движением на чистом воздухе, на фоне красивых пейзажей. Отдыхая, туристы познают природу.

Культурные ландшафты подразделяются на хозяйственные зоны и зоны отдыха. В первых ведется сельское, лесное и рыбное хозяйство. Специфика парка, конечно, учитывается (допустимы не все технологии), однако практические интересы преобладают, и в этом заключается источник возможных конфликтов. В зонах отдыха (рекреационных) размещены мотели — для тех, кто движению предпочитает покой, созерцание на лоне природы.

Особенность Лахемааского парка в том, что у него нет своих земель, вся территория принадлежит лесхозам, колхозам, совхозам, поселковым Советам. Правда, деятельность землепользователей ограничена, они не имеют, например, права строить в границах национального парка промышленные комплексы, добывать полезные ископаемые, создавать садоводческие и дачно-строительные кооперативы. Но, как видите, и при подобных ограничениях наши национальные парки по многим параметрам не сравнимы с заповедниками.

Для их характеристики необходимо упомянуть еще о двух обстоятельствах. Первое. Передвижение людей и транспортных средств в зонах хозяйственной регламентации разрешается только по установленным маршрутам. Второе. В заповедных участках парка ведутся научные исследования — и собственными силами, и силами сторонних научных организаций. Они очень важны, так как позволяют сопоставлять процессы на смежных участках — при наличии хозяйственной деятельности и туризма и при их отсутствии. Результаты удобно сравнивать. Знающие люди могут задать вопрос: в чем разница между национальными парками и биосферными заповедниками (их правильнее называть биосферными резерватами), число которых у нас в стране в последние годы быстро увеличивается? Ведь и там и там есть зонирование территории и на определенных участках допускается хозяйственная деятельность. Главное отличие — в задачах, в системе зонирования и в режимах отдельных зон. У национальных парков, наряду с охраной уникальных ландшафтов и памятников природы, на первом месте стоят задачи познавательного туризма и рекреации. Биосферные заповедники прежде всего природоохранные и научно-исследовательские организации.